За покрытыми плесенью, мрачными стенами тюрьмы Консьержери время, казалось, остановилось.
Примостившись на узкой лавке в углу сырой камеры, Жозефина гадала, день сейчас или ночь. Ей, в общем-то, было все равно — узница просто старалась хоть как-то отвлечься и не думать о том, что каждая минута может стать последней в её жизни…
Вдруг звякнули ключи, и массивная, обитая железом, деревянная дверь со скрипом отворилась. К горлу подступил ком: Жозефина уже видела себя — простоволосую, в грязном изорванном платье — поднимающейся по наскоро сколоченному помосту к гильотине. Но вместо надзирателя в дверном проёме появилась маленькая девочка. Смущаясь, она подошла к заключённой и протянула букетик фиалок «Не отчаивайтесь, мадам, Всевышний вас не оставит…»
На следующий день Жозефину де Богарне освободили из заключения. «Этой выскочке с Мартиники невероятно повезло! — судачили парижские сплетники. — В то время как её несчастного муженька, виконта де Богарне, обезглавили под улюлюканье толпы, Жозефина де Богарне отделалась лёгким испугом! » Дома, впервые за долгое время, приняв горячую ванну, она, блаженно потянувшись, устроилась в глубоком кресле, взяла со столика маленькую книжицу в инкрустированном золотом переплёте и бережно заложила между страничками фиалки, подаренные дочкой тюремщика.
Лепестки поблекли, ещё несколько дней — и они превратятся в лёгкую пыль. Но и тогда Жозефина будет хранить эту хрупкую память о дне, когда судьба проявила к ней снисхождение. …Мадам де ля Пажери, произведя на свет крошечную слабенькую девочку, думала, что Господь, вероятно, наказал её за какие-то грехи, наградив эдаким заморышем.
Жозефина и впрямь ничем не напоминала пышнотелую матушку, она росла худеньким, болезненным ребёнком. Малейшая простуда — и мадам де ля Пажери бежала в церковь, чтобы зажечь свечу перед Девой Марией. Богородице мать доверяла гораздо больше, чем ленивому толстому доктору, давно махнувшему рукой на её дочку. Он как-то признался, что весьма удивится, если это чахлое создание доживёт хотя бы до пяти лет. Но то ли благодаря Деве Марии, то ли стараниям матушки, которая с ложечки отпаивала Жозефину травяными настоями и заставляла дочь обливаться холодной водой, прогноз старого эскулапа не оправдался…
Жозефине недавно исполнилось двенадцать, и хоть она по-прежнему оставалась до неприличия тощей и бледной, зато уже не боялась часами бродить по узким улочкам, насквозь продуваемым морскими ветрами. Как-то, отправившись от нечего делать, рассматривать яркие витрины, она набрела на модный шляпный магазин. Что за чудесную шляпку увидела Жозефина сквозь стекло! Голубая, расшитая шёлковыми лентами, тесьмой и ещё чем-то воздушным, чему юная мадемуазель даже не могла подобрать названия…
Припав к витрине, девочка даже приоткрыла рот, созерцая эдакое великолепие.
Но возглас сына хозяина магазина вывел её из блаженного состояния. «Нечего пялиться, уродина, тебя никакая шляпка не исправит!» — расхохотался мальчишка.
Жозефине будто вылили ведро помоев на голову. В слезах она прибежала домой и, запёршись в своей комнате, бросилась к зеркалу. А ведь он прав, этот мальчишка.
Она не просто уродина. Она… Она… Жозефина отшвырнула маленькое зеркальце, не в силах смотреть на своё отражение — жидкие каштановые волосы, маленькие, почти без ресниц голубые глазки, прыщавое лицо, тонкие губы, за которыми скрываются тронутые червоточиной зубы. С такой внешностью остаётся только наложить на себя руки! Жозефина заснула в твёрдом намерении завтра же свести счёты с жизнью.
Однако на следующее утро, подыскивая укромное место для исполнения плана, несчастная дурнушка повстречала здоровенного парня, работавшего садовником в соседнем доме. Верзила уже давно бросал на юную Жозефину весьма пылкие взгляды… Благодаря той встрече мысли о самоубийстве выветрились из головы Жозефины, как лёгкий туман на заре.
Чуть позже, сведя близкое знакомство со многими представителями сильной половины человечества, она поняла: совсем необязательно иметь смазливую мордашку, а успеху у мужчин совершенно не мешают дурной запах изо рта и плоская грудь. Заставляя любовников стонать от наслаждения и ловко выманивая всю их наличность, Жозефина сделала вывод, что гораздо важнее уметь соблазнять, запудрив ненавистные прыщи и подкрасив губы яркой помадой. И ещё уметь обворожительно улыбаться, не разжимая губ, чтобы никому не пришло в голову, что ты не являешься обладательницей ослепительно белых зубов.
Словом, тётушка Жозефины, открыто сожительствующая в Париже с маркизом де Богарне, не прогадала, сосватав шестнадцатилетнюю племянницу сыну виконта. Свадьба состоялась в 1779 году. Правда, супруги прожили вместе недолго: виконт, устав от бесконечных адюльтеров юной жёнушки, предоставил ей полную свободу. Жозефина была искренне удивлена и обижена столь скорой отставкой. Месье де Богарне, привыкшего вращаться в свете, приводили в ужас манеры Жозефины, точнее сказать, их полное отсутствие, о чем сама она даже не догадывалась.
Новоиспечённая виконтесса была вульгарна, не умела вести изящные беседы и — что хуже всего — не имела ни малейшего желания исправляться. Предоставленная сама себе, Жозефина отдалась любимому занятию: за короткий срок соблазнила повара, дворецкого и даже убелённого сединами камердинера! А однажды, накинув лёгкий шёлковый пеньюар, заявилась в опочивальню отца своего супруга… Разразился грандиозный скандал. Виконтесса, обливаясь горючими слезами, уверяла, что хотела лишь пожелать любимому свёкру спокойной ночи. Но её выставили из дома, не дав денег даже на обратную дорогу до Мартиники.
Однако спустя время, когда во Франции грянула революция, Жозефина все же помирилась с супругом. Вернувшись в Париж, она впервые в жизни облачилась в глухое тёмное платье и, прочитав пару попавших ей в руки политических брошюр, явилась на приём к виконту, который благодаря революционным переменам стал депутатом Генеральных штатов.
Неизвестно что произвело на месье де Богарне большее впечатление: вид ли Жозефины, затянутой в строгий корсаж, без следа пудры и румян на лице, или несколько оброненных вскользь лестных слов в поддержку Генеральных штатов, но с того дня и вплоть до самого ареста генерала супруги больше не расставались.
Жозефина честно старалась быть примерной женой. Родила двоих детей, научилась принимать парижскую знать, стараясь при этом пореже открывать рот и поменьше стрелять глазами по сторонам. Но семейная идиллия рухнула в одночасье, когда за маркизом де Богарне пришли двое мрачных солдат… В 1794 году 30-летняя Жозефина осталась вдовой, без денег и безо всякой надежды на чью-либо поддержку…
Как частенько бывает в подобных случаях, знакомые, ещё недавно угощавшиеся в её гостиной свежими бисквитами и распивавшие вино, теперь, едва завидев опальную виконтессу, торопились перейти на другую сторону улицы…
Однако Жозефина старалась не падать духом. Она препиралась с кредиторами, убеждая их, что скоро вернёт долги, но вечерами, пересчитывая жалкие гроши, приходила в ужас — семейству де Богарне впору было идти на паперть. Тогда-то случай и свёл её с 26-летним Наполеоном Бонапартом.
Услышав призыв о добровольном разоружении парижан, сын Жозефины явился на квартиру к Бонапарту с просьбой оставить ему отцовскую шпагу. Растроганный генерал даже угостил мальчика обедом. Жозефина, ломавшая голову, где бы найти богатого покровителя, тут же решила нанести месье Бонапарту визит вежливости: может статься, мягкосердечный вояка окажется полезным…
Но мадам де Богарне ожидало жестокое разочарование: Наполеон Бонапарт, о котором в Париже уже заговорили, оказался бедным, незнатным и не имел в гардеробе даже дюжины чистых рубашек! Она бы с радостью забыла об этом знакомстве, если бы не настойчивость Бонапарта.
Никогда не обращавший внимания на молоденьких девушек (впрочем, правды ради стоит сказать: в Марселе он однажды забавлялся игрой в женитьбу с 16-летней свояченицей, пока сентиментальность и неопытность подруги не стали сильно его раздражать), Наполеон был буквально очарован Жозефиной. Она казалась ему воплощением всех достоинств: застенчивая улыбка, восхитительные формы, грация, сквозившая в каждом движении.
Неискушённый Бонапарт не замечал ни дряблой кожи, ни тусклых волос, не желавших держаться в строгой причёске, ни стоптанных туфель, каждый шаг в которых грозил завершиться для Жозефины падением. Разве такие мелочи могли иметь значение, когда уже на пятнадцатый день после первой встречи мадам де Богарне позволила ему остаться до утра в своей опочивальне!
Через месяц влюблённый Наполеон предлагает Жозефине руку и сердце. Но, к удивлению пылкого генерала, мадам де Богарне вовсе нс торопится принять предложение (более того, она жалеет, что позволила себе сблизиться с этим сумасшедшим корсиканцем). Однако поразмыслив здраво, Жозефина всё-таки решила, что ничего не потеряет, став женой главнокомандующего Внутренней армии. Надо только заключить с Бонапартом брачный договор (о церковном венчании речь и не шло), тогда она, возможно, вскоре получит приличную пенсию: военных ведь так часто убивают…
Свадьба состоялась в городской мэрии. Жозефина раздобыла где-то пышное муслиновое платье, шитое белым кружевом. Наполеон волновался, невеста, напротив, была олицетворением спокойствия. Оживилась она, лишь когда молодых попросили назвать возраст.
Оказалось, что Жозефине не 32, а всего двадцать девять. Наполеон так же лихо прибавил себе два года и теперь был не намного моложе избранницы. Супруг, стараниями которого Жозефина столь чудесно «помолодела», уже предавался мечтам о медовом месяце, но его прямо из-под венца призвали в армию. Мадам де Бонапарт, не сумевшая, как пи старалась, изобразить разочарование, расцеловала на прощание мужа, поинтересовавшись, не забыл ли он взять аванс в счёт несостоявшегося медового месяца.
Оказалось, что волноваться по этому поводу нет причины: на ближайшее время у неё есть деньги. А это самое главное.
Вскоре на Жозефину буквально пролился золотой дождь. Успех Итальянской кампании превратил Наполеона в главнокомандующего многотысячной армии и первое лицо Французской республики, а Жозефину — в первую даму государства. Поначалу все это кажется ей сном.
Она тратит тысячи ливров на услуги модных портных, покупает безумно дорогие жемчужные серьги и колье — её преследует страх снова оказаться нищенкой, штопающей по вечерам чулки.
В череде бесконечных развлечений, Жозефина не обратила внимания, что некогда обожавший её Бонапарт все чаще проводит время не дома. Не заметила, что супруг не так пылок и нежен, как прежде. А «добрые люди» все чаще нашёптывают ему, будто она коротает вечера в обществе каких-то юнцов. Но что ей до этого! Однако уставший от слухов и кривотолков Наполеон решает вдруг урезать Жозефине содержание. Вот тогда-то она вновь становится примерной женой. Ей бы только родить наследника!
Как-то на охоте в парке Мальмезои Жозефина обращается к мужу: «Можете представить, все живое в этом лесу забеременело!» Но Бонапарт лишь едко; усмехнулся: «Здесь плодовито все, за исключением барыни…» Она ходит к лучшим парижским докторам, ездит лечиться на воды — все безрезультатно.
От неминуемого развода Жозефину не спасёт даже то, что она будет троекратно миропомазана и коронована императрицей Франции. Перед торжественной церемонией она представляла, как явится в Тронный зал, приколов к корсажу платья букетик фиалок (в надежде, что цветы смогут отвести беду).
В тот день фиалки разыскивали по всему Парижу. Будущая императрица, пребывающая на седьмом небе от счастья, не заметила, что на подъезде к Фонтенбло бриллиантовая булавка расстегнулась, и несколько помятых цветочков остались на шёлковом сиденье кареты… …Подписав документы о разводе, и уже зная о намерении Наполеона жениться на австрийской принцессе Марии-Луизе, Жозефина удалилась в свой любимый замок Мальмезои.
Она как-то сразу постарела, подурнела и почти перестала выезжать в свет. В её спальню по-прежнему наведывались юные белокурые красавцы: на краткий миг они помогали забыть стареющей Жозефине о скуке и подтачивающем тело недуге. 9 марта 1814 года её вывел из блаженного забытья робкий стук в дверь.
Она заворочалась, думая, что устроит хороший нагоняй прислуге — ведь приказала же никого не пускать! Но открыв глаза, изумилась: перед ней стоял очаровательный малыш с огромным букетом фиалок. Жозефине показалось, что с небес спустился ангел. Она протянула к нему руки и разрыдалась. Мальчик шустро забрался на кровать и, обняв пухлыми ручонками её шею, прошептал: «Не плачьте, мадам…» Жозефина вытерла слезы и только тогда увидела стоявшего в дверном проёме Наполеона. Бывший супруг приехал к ней с сыном проститься.
Прошло уже два месяца после его отречения. Через несколько дней Бонапарту предстояло расстаться с Парижем и отправиться в изгнание на остров Эльба.
Жозефины не стало вскоре после того, как Наполеон покинул Францию. Говорят, она умерла улыбаясь. На её туалетном столике стоял букет фиалок. А это означало, что у неё все будет хорошо. Если не в этой жизни, то в следующей…