В 2021 году «невидимая» скульптура итальянского художника была выставлена на аукцион и, что интересно, нашла покупателя. Чуть ранее в галерее Майами банан был продан за 120 000 долларов. Именно такие ситуации сегодня шокируют мир искусства. А что было в прошлом?
Когда-то самая возмутительная была нагота, таинственные истории создания образов и иконоборческих представлений традиционных мотивов. «Неприличные» работы не попадали на выставки, а если и попадали, то их быстро с них выбрасывали. Они вызвали волну критики, арестов и даже отлучений!
Новая картина Мане
Автор печально известных «Олимпиад» и «Завтраков на траве» несколькими годами ранее невольно стал скандалистом. Сам он был искренне поражён шумом вокруг себя. Он рисовал по классическим принципам.
«Искусство — это запись жизни», — сказал он. Однако его реализм шокировал современников. Когда в 1867 году ни одна из его картин не была принята в Салон, он организовал собственную выставку, а в изданном каталоге написал слова, которые можно считать манифестом: «Г-н Мане не собирался уничтожать старую картину или создавать новую. Он просто хотел быть собой, а не кем-то другим».
Что же такого эпатажного было в Мане на его полотнах, что он шокировал простых парижан и арт-дилеров? Этот предшественник импрессионизма шокировал тем, что перенёс классические мифологические мотивы в современные реалии.
Женщина на картине «Завтрак на траве» (1863) шокирует, в том числе, и тем, что сопровождающие её мужчины полностью одеты. Погружённые в беседу и медитацию, они словно не обращают внимания на свою спутницу и ещё одну женщину, принимающую ванну на заднем плане. Джентльмены проявили совершенно иное равнодушие, чем современники Мане.
В концепции не было ничего нового — в начале XVI века Тициан (или, по мнению других исследователей, Джорджоне) нарисовал «Сельский концерт». Похожая тема появилась и в картине «Суд Париса» Рубенса.
Однако для буржуазного Парижа творчество Мане было безвкусным, плохо написанным (на самом деле художник намеренно нарушил перспективу), бесстыдным и вызывающим.
Позже в том же году он написал скандальную «Олимпию», обыгрывая тициановскую условность Венеры.
Безумие художника
«Экстаз» Подковинского была поставлена в галерее «Zachta» в Варшаве 18 марта 1894 года. Как и в случае с «Завтраком на траве», шокировал не сам факт того, что художник показал женщину, а контекст, в котором он это сделал. Всех расстроило то, что модель сидела на обезумевшей лошади. Этот мотив дал как критикам, так и обычным ценителям поле для интерпретации.
Масла в огонь подлило поведение Владислава Подковинского в апреле 1894 года, незадолго до окончания выставки. Картина, концепция которой создавалась долгие годы и стоила художнику столько труда, не нашла покупателя. Тот факт, что работу увидело множество людей (до 12 000 всего за пять недель), не был достаточным поводом для радости художника. Он появился в галерее, приставил к картине лестницу и разрезал картину внушительных размеров ножом.
Тот факт, что Подковинский, уничтожая «Безумие», целился главным образом в лицо и тело главного героя картины, для многих было подтверждением того, что это был акт беспомощности перед лицом неудовлетворённого чувства. Жена друга художника, Милоша Котарбинского, была нечувствительна к признаниям Подковинского и отвергла его. С тех пор артист медленно терял здоровье, не только, намеренно простудившись, но и моря себя голодом. Неудивительно, что его приступ ярости многие рассматривали как симптом нервного срыва.
Наконец, картина была восстановлена (после смерти 29-летнего Подковинского) и куплена Феликсом Ясенским, критиком и коллекционером произведений искусства. В 1920 году произведение было передано в дар Национальному музею в Кракове, где оно находится и по сей день.
Проблемы с законом Эгона Шиле
Австрийский художник Эгон Шиле был одним из тех художников, чьи работы воспринимались совершенно буквально.
Обвинения обрушились на Шиле в относительно спокойный период его жизни. В то время он жил со своей рыжеволосой музой Уолли в Нойленгбахе под Веной. Художник создал там мастерскую, которая привлекла внимание консервативной, провинциальной среды.
На этот раз речь шла не об одном конкретном произведении, а обо всём его творчестве. Шиле создал смелые рисунки, на которых восхвалял женские прелести, более сотни из которых считались доказательствами дела.
«Художник соблазнил несовершеннолетнюю!» — повторяли между собой возмущённые жители Нойленгбаха. 13 апреля 1912 года в мастерскую Шиле вошли двое полицейских. Они изъяли часть эскизов и картин, а отправили в тюрьму без каких-либо обвинений. Лишь через несколько дней судья вынес приговор, в котором обвинял его в связи с малолетней.
24 дня заключения
Несовершеннолетней была Татьяна фон Моссиг, дочь местного офицера, которая узнала о художнике и его музе, живущих в городе. Супруги разрешили девушке переночевать у себя дома, потом якобы пытались вернуть её к бабушке, в Вену, но было уже поздно.
Эгон пытался рисовать даже после того, как его посадили в тюрьму. Судья продлил ему наказание (всего до 24 суток). Сам художник заявил, что сделанные им рисунки стали для суда доказательством того, что он, использовал умышленно показывал детям свои работы (считавшиеся непристойными).
В художнике росла огромная озлобленность, он чувствовал, что его искусство совершенно непонятно, что эротизм не умаляет его качества, не является чем-то дурным или деморализующим, и даже является общей темой (он привёл здесь пример Климта). Он истолковал приговор как покушение на творческую свободу.
Другая Мадонна
Мадонна с младенцем, несомненно, одна из самых частых тем в искусстве. Самая известная работа по увековечиванию Марии и маленького Христа датируется III веком нашей эры. Она находится в римских катакомбах на севере города и представляет собой кормящую Богородицу.
Художники-живописцы веками создавали классические изображения Марии с младенцем. Джамбаттиста Питтони написал эту пару вместе с двумя ангелами, Альбрехт Дюрер создал интимную Мадонну с младенцем и грушей, а также вариант с чижом — такие «стандартные» примеры из истории искусства можно перечислять долго.
Неудивительно тогда, что критики и любители живописи, привыкшие к таким аккуратным изображениям, были потрясены, когда в 1926 году дадаист Макс Эрнст представил миру Мадонну, наказывающую ребёнка в присутствии трёх свидетелей. Знаменитый представитель сюрреализма сначала показал скандальную картину в Париже, а позже в соборном городе — Кёльне.
В обоих случаях возмущало то, что Мария шлёпала Иисуса. Это был один из самых далёких отходов от заботливой, кормящей матери. На картине Эрнста у Богородицы (несмотря на её постыдный поступок) ещё есть нимб на голове, а тот, что принадлежит её сыну, уже лежит на земле.
Награда, а не наказание
Большое значение в этом скандале имеет и контекст. В 1920-е годы избиение детей было широко распространено. Если только речь не шла о маленьком пухлом Христе. За такое изображение должно было быть назначено наказание. Кёльнская выставка была закрыта, а художника отлучили от церкви.
Для такого, как Эрнст, отлучение от Церкви было скорее наградой, чем позором. Одно можно сказать наверняка — скандал, связанный с картиной, принёс живописцу ожидаемую огласку.