1941 год, город Юхнов, недалеко от Минска. Разгар боев, кровопролитная война в самом начале, мирное население к ней не готово совершенно. Эту историю рассказала одна из участниц событий, мать пятерых детей, жена Героя Советского Союза. Лидии было тогда 34 года. Во время наступления по городу ходили немцы, наводили свой «порядок», издевались над мирным населением, не отличая солдат от детей и женщин. Мирный люд боялся не только выходить на улицу, но и оставаться в своих домах, так как в любой момент к ним могли вломиться каратели и уничтожить всю семью со страшными муками.
В один из тех страшных дней в дом Лидии постучали. Муж был на фронте. Старшему ребенку всего 13 лет, девочка, что было страшнее вдвойне. Как говорила Лидия «Мы все знали, что не открывать нельзя, может быть только страшнее». Лидия собралась духом, спрятала девочек на печь и открыла дверь. В проеме стоял солдат в немецкой форме, его голова была залита кровью. На очень слабом русском языке, ломая не только слова, но и буквы он попросился в дом. Лидия, замершая от страха, сделала шаг назад и махнула рукой в сторону избы, мол «входи».
Немец прошел и рухнул на стул всем телом, будто его мышцы не контролировались. Тяжело дыша он произнес: «Хозяй…я не хохеть войны» и потерял создание. Лидия, как настоящая советская женщина, которая не может бросить в беде слабого и раненого, обтерла на его лице кровавые подтеки настоем трав, собранных и высушенных еще до войны, протерла ему раны. Одежду трогать побоялась. Неизвестна была немецкая культура. При помощи детей немца втащила в комнату и прикрыла дверь.
В страхе все провели около трех часов, пока чужак не очнулся. На слабых ногах, цепляясь за бревенчатые стены, он вышел в коридор, где в напряжении сидела вся семья и со слезами в глазах ожидала своей участи.
Немец опустился на стул и начала свой короткий, но душераздирающий рассказ:
«Я Август. Фрау, ты хозяин эта земля. Я не хотел идти. Меня заставили. Я боюсь, что мой семья погиб на казнь. Нас вели, Фрау, к тебе, мы не шел. Я помог тебе, скажи как, я помог»
Лидия долго не могла вымолвить ответных слов.т Думала на сколько верно она его понимает. Молча она поставила на стол хлеб и молока (тогда еще была корова, которая давала мало, потому что кормить ее было нечем). Она посмотрела, как он есть и в ее душу не закралось сожаления по еде, ей стало жаль мальчика. Потом просто скрестила ладоши и сказала «ступай, сынок, ступай» и выдохнула. Она не знала, что делать, она не понимала, врет он или нет. Ее муж был партизаном, которых искали немецкие отряды и знала, что немцам нужна была любая информация, добытая любой ценой. Август ушел.
Через несколько недель Лидия услышала громкие немецкие голоса возле дома и как выламывают дверь их жилища. Она успела спрятать детей на печь и вышла навстречу смерти. В хрустнувшую дверь ввалился Август, что-то крикнув по-немецки на улицу. Он приложил палец к губам, показал жестом, что нужно наклониться. Лидия пригнулась и по стенам дома пробила страшная автоматная очередь. Август опустился на колени вровень к ней и прошептал: «Завтра я уходить с ними. Сделай будто умерла ты и дети. Они искать твой муж. Тебя убить и пытать. Не выходи, не свети из окон, молчи. Завтра я уходить и все хорошо. Сиди в темноте. Я еще ни кого не убил, сказал что убью тебя. Мне верят.».
Август встал, пустил еще одну очередь из автомата и вырвался наружу. Немецкие голоса удалились, Лидия очень тихо, уговаривая детей молчать, сползла в погреб и просидели они там двое суток.
Так немецкий солдат спас жизнь семьи. Лидия до конца дней вспоминала Августа со слезами на глазах и приговаривала «бедный мальчик, бедный мальчик». О его судьбе она не знала. Так получилось, что и она и дети, и ее муж выжили в этой войне. Муж не пошел в Берлин, зимой 44-ого он получил тяжелое ранение, после которого оправился только к 60-му году.